|
|
|
 |
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English |
|
Помощь сайту |
 |
 |
 |
 |
|
Небесный тихоход Prequel Вы водили пальцем по зимним узорам на промерзлом окне? Мы видим в них то, что захотим… Мы пишем на окне имя любимой, согревая пальцем холод небытия, и наутро это имя распускается ледяными цветами… Но всё это лишь игра природы, что заставляет наш разум поверить в её величественный талант делать из неживого – живое. И она обманывает нас год за годом, век за веком, до самого последнего для каждого из нас обмана. Мы верим в увиденное столь явно… Столь пылко… Но в один день истина проявляется внезапно и жгуче, неся горечь потери, и рассыпается в руках пеплом… Мёртвым песком Времени… Я — Фарид Ибрагим. Принц планеты Паран. В изгнании. Сегодня мой 18-ый день рождения. Через месяц я стану Королем. И как все Короли династии Ибрагимов должен быть коронован в Мелиссе, столице Парана. Старым ритуалом, освященным веками. Я – Фарид Ибрагим. Изгой, живущий на планете Септи, бежавший от своей судьбы во время Мелисского Мятежа. Я помню тот день, два года назад, когда толпа ревя и бушуя ворвалась в мой дворец. Я помню крики охраны, залпы бластеров, перекошенные злобой лица людей. Я помню рукопашную схватку, в которой я, пятнадцатилетний пацан, стоял против войнов своей же гвардии. Я помню тот предательский удар в спину… Предателей, отринувших прочь свой разум и присягу. Отринувших честь... Я – Фарид Ибрагим. Я тот, кто бежал из застенка кровного брата. Кого спас слуга Абарай. Я тот, кто стоял у могил отца и матери, обещая стать Королем. И вернуть былое величие нашему роду, избавив его от мерзкого выродка. Своего брата. Я – Фарид Ибрагим. И я стану Королем! Я сидел в кресле посреди моей резиденции в Песо. Это были старые, полуразвалившиеся апартаменты в бедняцком квартале Среднего Яруса. Здесь я жил со всем моим королевским двором: Абараем, принявшим из моих рук почетные должности Распорядителя Двора и Личного Телохранителя Принца; отцом Тодди — своим учителем, принявшем должность Казначея Двора; пилотом Мак Лореном — начальником Королевской Летальни и поварихой Августиной – толстой бабкой, что была моей нянькой в незапамятные годы. Я жил здесь последние полтора года, тренеруя разум и тело, изучая основы тактики, стратегии, не забывая о фехтовании и стрельбе из бластера. Мечтая о расплате… - Мой принц, — начал свою речь Абарай, мощный старик, напоминающий огромный, кряжистый дуб, – нам не стоит провоцировать вашего брата. Мы должны короновать Вас прямо здесь. - Мой принц, — подхватил речь Абарая отец Тодди – Хочу Вас заверить, были прецеденты коронации их Величеств династии Ибрагимов и на других планетах. - Я помню, отец Тодди, — ответил им я – Ровно два. Двести лет назад король Холл Ибрагим по прозвищу Завоеватель погиб пытаясь захватить планету Неви. Его сын Эдуард Ибрагим короновался на поле боя, не желая покидать войска перед решающей битвой. Спустя пару дней его войско было разбито, а сам он четвертован на потеху публике. Второй случай – принц Реви Пуансон, принц планеты Гоо. Женившись на Лейне Ибрагим, и не имея сына от этого брака, он стал Королем в тот момент, когда народолюбы сбросили бомбу на резиденцию Короля-Отца. Погибли король и Лейна. Сам Пуансон в этот момент был на родной планете. Он короновался там же, по своим законам, но по прилете на Паран его отравили слуги. Поскольку не считали своим законным Королем. Я помню историю, Учитель… И не хочу повторять их ошибок… Абарай встал из своего кресла, и начал нервно ходить из стороны в сторону. - Мой принц, я понимаю Ваше желание как можно быстрее добраться до Мелисса. Я понимаю также стремление стать Королем, короновавшись именно там, хоть и без помпы и праздничеств. Но Ваши желания безусловно понимает и Ваш брат Мелен. Я боюсь, Вас будут там ждать. — Я не боюсь судьбы, Абарай. Подготовьтесь к полету. Мы вылетаем завтра. - Да, мой принц… - Учитель, — обратился я к отцу Тодди, стоявшему у обедненного стола, перебирая четки, — А Вы подготовьте всё к церемонии. Я прекрасно знал, что ввязываюсь в опасное дело. Что даже добраться до нашего корабля крайне опасное дело. Ведь нам предстояло пересечь Средний и Верхний Ярусы. Ад и Рай этого мира. В мгновение ока меняющиеся местами. Ночь опускала свой звёздный, призрачный полог на древний, засыпающий Песо. Облака, что закрывали небо исчезли, словно смытые вдаль сильным северным ветром, несущим оранжевую листву опадавших деревьев и миллионы паучков, парящих на своих паутинках. Прохлада разливалась по изнуренным от жары улицам. Парящие в вышине дворцы низвергали вниз водопады чистейшей, драгоценнейшей воды, что как будто бы исчезала в своем пенящемся падении, и непонятно как возвращалась назад по велению инженеров-терраформеров. Ниже, в тени величественных воздушных замков, располагались многоэтажные трущобы. Словно большие, сросшиеся пеньки опят, стояли тысячи небоскребов, представляя собой странный и изощренно-витиеватый монолит города, прорезанный ущельями улиц. Ночь приходила туда первой, захватывая нижние и самые бедные районы почти мгновенной, такой пугающе чёрной темнотой. Заставляя зажигаться крохотные огоньки окон таким одиноким, едва тлеющим светом. Светом надежды, что когда-нибудь и ты окажешься там – в вышине, где сейчас, словно луны, парили и светились отраженным светом огромные дворцы, режущие глаз золотым сиянием. И для простых добропорядочных граждан, мирно живущих на своей улице год за годом, эта мечта была самой легко осуществимой в Песо. Достаточно было выйти на улицу после прихода Тьмы и услышать неподалёку дружеское: «Эй, приятель, дай закурить…» Мы шли по узкой, каменистой улочке, расположенной на высоте сотого этажа окружающих её небоскребов. Четыре блеклые тени терялись в тающем многоголосье цветов, и темнота следовала перед нами. Это была узкая улочка, слегка раскачивающаяся на ветру, ограниченная лишь рядом прилавков с обоих сторон, временами обрывающимися небольшими проемами, ведущими к парапету. Редкие деревья, росшие в каменных мешках мостовой, распространяли вокруг сладкий запах преющих листьев. Лавочки, закрывающиеся на ночь пуленепробиваемыми шторами. Странные силуэты, что мелькали мимо нас, лишь слегка озаренные светом витающих в небесах, призрачных замков. У немногих уцелевших фонарей было не протолкнуться от женщин и мужчин всех возрастов, что стояли, выставив свои достоинства и провожая ими неясные силуэты проносящихся мимо существ. Среди них почти не было старух и стариков – до старости здесь мало кто доживал. И словно в ответ на мои мысли, раздался откуда-то издалека жуткий, нечеловеческий крик, исполненный черного отчаяния. — Стойте, — прошептал Мак Лорен, — Подъемник здесь. Он воровато огляделся, и, убедившись, что за нами нет слежки, подошел к двери в небольшой павильон, спрятавшийся среди себе подобных. Надпись сверху гласила «Пончики Джончика». Раздались три двойных и один одинарный стук. Дверца приоткрылась, и во тьму выглянул хлюпкий старичок. — Проходите, милорды, — прошептал он, и пропустил нас внутрь. Павильон не был таким маленьким, каким выглядел снаружи. Треть его занимал закрытый сейчас ларёк. Вторую часть занимала огромная лебедка, замаскированная под склад. Третья была пуста. — Верхние ярусы? – спросил старичок, ухмыльнувшись, — Возьмите пропуска на временную работу. Без них вы не пройдете там и пары шагов. Покажите вашу одежку. Мы скинули плащи, представ перед стариком в самом строгом из изысканных нарядов. Чалма, обшитая позолоченными блестками, белоснежный плащ, спускающийся вниз водопадом шёлка и отороченный золотыми ленточками. Кожаные наплечники и нарукавники поверх серой рубашки с золотыми пуговицами и запонками. Массивная золотая цепь, висевшая из кармана. Несколько маскарадных костюмов, что можно всегда пошить, если знать где. И способных обмануть невнимательного зрителя. Старик присвистнул и отдал нам пропуска. — Прикид подходящий, – произнес он, задумчиво глядя на меня — Если раскусят – говорите, что поднялись по вентиляции. Судя по казням, что обычно устраиваются на следующий день после поимки, иногда это удается. Впрочем, вполне может быть все они всего-лишь наши клиенты. Надеюсь, вы также знаете — чтобы не обещали вам на Дознании, вас всё равно казнят. Так что рассказывать о нашем маленьком общем дельце вам не стоит. Он включил маленький компьютер, и начал щелкать по клавиатуре. Раздалось легкое жужжание, и часть потолка отъехала в сторону, явив нам едва заметный трос, намертво приваренный к крыше павильона. Скрип возобновился. Спустя пару минут показалась маленькая ступенька, перемещавшаяся сверху. Мак Лорен уселся на неё, и, поднимаясь вверх, исчез в туманной темноте ночи. Спустя несколько минут из динамиков, вмонтированных в подъемник раздался его голос: — Я на месте, — произнес он – Всё в порядке. Улыбнувшись, я сел на прибывшую ступеньку, и смело поехал вверх. Нас было много. Не завидую тем, кто отправился наверх в одиночестве… Лепешки из их тел находили утром крысы, и несильно отличающиеся от них обитатели наземных уровней. Трупы, начисто ограбленные и лишенные всего, вплоть до одежды… Я посмотрел вниз. Тьма была практически полной. Лишь вдалеке горели огни жилого подъезда. Я с трудом различал безжизненные окна завода, вдоль фасада которого поднимался. Подъемник начал слегка пощелкивать, и это пощелкивание отдалось в теле едва заметным холодом. Я покрепче сжал поручень. Скоро. Совсем скоро… И вот этот момент настал. Мощный поток воздуха рванул меня вбок, и попытался сбросить вниз… Я проходил вентиляционные трубы. Воздух выходил из них, сдувая в сторону мусор и отходы, летящие вниз с платформ Верхних Ярусов, а также пресекая попытки установки контрабандных связей. Жизнь наверху прельщала многих. Но попасть туда и натурализоваться, было очень непросто. И, возможно, не стоило нам два года назад падать так низко. В самые глубины Ада. Но, возможно, именно благодаря этому, мы были до сих пор живы. Мои размышления привлек всё нарастающий скрип сверху, и я увидел темную, огромную полосу, что прорезала тёмное небо, распространяя вокруг себя неясное свечение. Это была улица Верхнего Яруса. Я слышал гомон толпы и легкое поскрипывание лебедки. Визг затачиваемого металла из павильона слесаря неподалеку. Шум накатывался всё сильнее и сильнее, и, спустя всего лишь пару минут, я стоял в павильончике напоминавшем нижний. Он был побольше размером, но темен, и в нем было до невозможности жарко. Курица крутилась на вертеле в гриле. Еще один тщедушный старичок стоял за прилавком. И подавал кому-то в окошко замусоленный сверток, источающий пряный аромат. Мак Лорен осторожно подошел к столу с разложенной на нем курицей и незаметно отщипнул кусочек. Он подмигнул мне, и я подмигнул ему. Мак Лорен был старым пилотом и заядлым обжорой. Ему уже за пятьдесят и за эти годы он наел себе неслабый животик. Но это не главное. Главное — он предан мне до мозга костей. Я помню тот день, когда отстреливаясь от тюремной стражи мы с Абараем выбежали из стен темницы. В свет внутреннего двора. И ветер опалил нас неистовой, бурлящей стихией. Это Мак Лорен появился с небес на своем флаере. Это он протянул мне с небес свою мускулистую руку помощи. И это он вытащил меня из Ада той ночи. Спустя всего пару часов его «Игла» уносила меня вдаль космоса. Это он спас нас в космической битве, что разгорелась неподалеку от пояса астероидов. Спас от настигших истребителей брата… И он продолжал заботиться обо мне с тех самых пор. У нас не было денег, когда мы прилетели на Септи. Всего что набралось — хватило лишь на билет «вниз». И в течении двух лет Мак Лорену приходилось подниматься «наверх», выполняя заказы, зарабатывая деньги на своей «Игле». Деньги на нашу жизнь. Сейчас, оглянувшись назад, я увидел, что у меня осталось лишь четыре преданных слуги… Четыре человека, готовых отдать за меня жизнь. И четыре человека, ради которых мне стоило жить. Четыре верных друга и одна верная цель. Стоит достичь её – и ничто не остановит меня. Я стану законным Королем и целое войско подданных падет к моим ногам. У меня будет много верных друзей. Пусть не настолько верных, как оставшаяся в «трущобах» няня, Мак Лорен, что тихо переругивался со стариком, заметившим очередной фокус с курицей, Абарай, что стоял у края прилавка и сквозь запыленное окно изучал улицу, и Тодди, что поднялся только что из глубин ночи… Раздался легкий скрип, и люк в полу закрылся. Старик, отвлекшись от гриля, аккуратно набросил сверху ковер. — Ну, готовы? – прошептал Абарай, — Осторожно, выходим и смешиваемся с толпой. Первым идет Мак, за ним принц, потом вы, отец, замыкаю я. В случае чего – бегите назад не оглядываясь. Я постараюсь задержать преследователей. У нас два часа до Времени Сна. Мы согласно кивнули, и Мак Лорен приоткрыл дверь. Яркий свет ударил в глаза. После клоаки Нижнего Яруса в глаза ударило великолепием и весельем. Гирлянды фонарей висели вдоль улицы и освещали её разноцветными, мигающими огнями. Вывески светились всеми цветами радуги. Улица была до отказа заполнена людьми. Они толпились вокруг – у прилавков нарядных лавочек и магазинов, у уличных артистов и поэтов, что декламировали свои стихи, завывая на каждой второй гласной. Это был Высший Свет. Немного более низкий, чем уровень «Их Высочеств», витавших в воздухе на недосягаемой высоте, и подсвеченных лучами прожекторов, но достаточный, чтобы забыть о тяжкой работе и тяжелом физическом труде. Поэты, артисты, художники, управляющие, директора переходили от одной точки к другой, иногда здороваясь друг с другом, иногда бросая гневные взгляды. Здесь не было рабочих – все коммунальные службы и заводы располагались на Нижних Уровнях. Богато одетые граждане, любящие прошвырнуться в промежутке между «Последним Рабочим Часом» и «Временем Сна», и подышать свежим воздухом. — Мой принц, — прошептал сзади Тодди, — Быстрее, вперед. Мы должны успеть. Я поискал глазами отороченный золотом плащ Мак Лорена и увидел, как сильно отстал. Пришлось перейти на полубег. Внезапно Мак Лорен остановился, и я снова перешёл на простую ходьбу. Впереди показалась несколько полицейских. Они медленно шли, рассекая толпу, и разглядывая проходящих мимо. Мак Лорен прикрыл лицо краем капюшона и медленно пошел вперед. Я сделал тоже самое. Проталкиваясь среди людей, я сжал рукой бластер, что покоился в кармане. Сердце бухало, как отбойный молоток. Я всеми силами пытался сыграть праздного гуляку. Я начал насвистывать что-то и смотреть по сторонам. Мне нужно было отвлечься. Быстрее отвлечься от мыслей о моём обнаружении. И я нашел способ. Я начал вслушиваться в стихи поэта, которые тот декламировал стоя на маленькой трибуне, и непроизвольно привел ритм движения в соответствии с ритмом услышанного: Я в тлен вернусь Когда сомкнется Мгла… Я в тлен вернусь И пеплом обернусь… Взлетишь как только В Небеса… «Игла»… Тебя я провожу И больше не проснусь… Я в мир вернусь Разрывом алой Мглы И обовью тебя Туманом я… Тебя я припорошу Облачком золы… И знай, краса… Ты будешь лишь моя… Из тлена я восстану Для тебя… И загорится в небе Том звезда… Сгорел в мучениях Ради тебя ведь я… Но Фениксом Буду светить всегда… Любовь звезды к тебе? Не передать… Любовь твоя к звезде? Её ведь нет… И выжгу пред тобой Путь навсегда… И будет пред тобою Мой лишь свет… Я шёл, переводя дыхание, и краем глаза провожая прошедших мимо меня полицейских, но внезапно чья-то рука вылетела из толпы и схватила меня за руку. Я ойкнул от неожиданности и остановился. — Мой принц, постарайтесь поменьше пересекаться с полицией. И тем более так смотреть по сторонам. Хотя вероятность, что Вас узнают крайне мала, но она всё-таки существует. Кроме того, Вы привлекаете к Вашей персоне излишнее внимание, — прошептал Мак Лорен, склонившись к моему уху. — Но я только пытался пройти мимо полицейских. — В следующий раз просто остановитесь и отвернитесь. Пусть пройдут. Мак Лорен резко повернулся на сто восемьдесят градусов, его плащ медленно осел на тело и спустя мгновенье он пошел дальше. Я действительно увидел, как пара гуляк, потеряв к нам интерес, отвернулась, и продолжила смотреть представление полуголых танцовщиц с огнем. Что же, я поправил сбившуюся в сторону накидку и последовал за ним. Мы прошли несколько улиц, миновали несколько патрулей. Время быстро утекало, растворяясь в той среде, что называлась Вечностью. И Момент Отбоя неукротимо приближался. Народа на улицах становилось всё меньше и меньше, лавочки закрывались. Мимо меня промчалась группа студентов, спешивших успеть до отбоя в своё общежитие. Они бежали небольшой группкой, гремя гитарой, смеясь и обсуждая завтрашнюю попойку. Стены, окружавшие улицу, и стоявшие по её серпантину киоски становились всё менее праздничными. Это говорило о том, что мы приближаемся к Космозоне. И на Верхнем Ярусе жила кое-какая обслуга, жила в основном в проблемных местах – к примеру, рядом с пунктами фильтрации населения, а также около мыловарни. Даже система вентиляции Верхнего Яруса не справлялась с густым, словно патока, ядреным духом, поднимавшимся с Нижнего Яруса, отравлявшим Средний, и добиравшийся своими ядовитыми руками даже до Верхнего. И, в конце концов, администрация города отдала этот район Университету. А тот сдавал территорию в аренду по весьма низким ценам студентам и всем, кому это было необходимо. Что безусловно помогало учебному процессу, ведь студенты предпочитали проводить время в стенах альма-матер, а не пьянствуя в своих общагах. Впрочем, пивные тоже не пустовали. Именно в такой спальный район мы и вошли недавно – район, окружавший Космозону, шум которой превышал все допустимые нормы. От взгляда старушек, что сидели одинокими вечерами у окошек и изучали улицу ( из последних сил и в последний раз, наверное, надеясь увидеть своего принца ) не укрылась странная цепочка персон, одетых в практически одинаковые ( и на вид, брошенный сквозь искажающий свет пыльные окна, богатые ) одежды. Компания, что быстрым шагом пересекала улицу за улицей на расстоянии 50 – 100 метров друг от дружки. Первым шел толстый пожилой мужчина, за ним безусый юнец, затем бородатый древний старик, с бородой, практически волочившейся по полу. И замыкал цепочку высокий, мускулистый и ширококостный мужчина, мощного телосложения. Но со слегка истекшим сроком годности (при ближайшем рассмотрении оказывалось, что срок истек как минимум в прошлом веке). Старушки грустно вздыхали, провожая глазами цепочку принцев на любой вкус и цвет. И, посмотрев на часы, что почти уже провозгласили приход Часа Отбоя, закрывали шторами окна квартир. И брели, грустно, в свои холодные постели. Впрочем, нашлись и те старушки, что считали – «То что не моё, то ничьё». Те, что звонили сейчас в полицейский участок. Шататься по улицам в Час Отбоя? Это преступление. Но нас уже было не остановить. Поднявшись на пятый этаж дома номер 37 на Марапет-Стрит, и, выйдя на пожарную лестницу, мы пришли к нужной решетке. Мак Лорен спустился по узенькому пролету, поднапрягся и снял её с петель. Она поддалась, тяжело скрипя, и посылая вниз ошметки ржавчины. Теплый чистый воздух дохнул на нас, слегка продрогших от ночной прохлады, всколыхнув на миг наши плащи. И мы быстро, по одному, спустились по лестнице, чтобы зайти вслед за Мак Лореном. Тот аккуратно приложил решетку на место и закрепил незаметные с улицы защелки. Внизу промчалась полицейская машина. Но они безнадежно опоздали. Улыбка не сходила с моего лица. Мне хотелось кричать и прыгать. Что и говорить — мы практически выиграли в этот раз. Еще немного – полчаса блужданий по вентиляционным каналам и мы будем в Космозоне. Зоне диаметром в несколько десятков гектаров, что есть на каждой обжитой планете Федерации. И в которой превалируют Федеральные Законы. Где тебя не посадят за невинную прогулку после отбоя. Не посадят лишь для того, чтобы затем расстрелять. Я включил фонарик и посмотрел на часы. — Вы правы, мой принц. Нам надо спешить. Коридор продержат еще час, — прошептал по привычке Мак Лорен, заметив брошенный мной взгляд, — Хоть мы и успеваем, но давайте всё-таки поспешим. И мы вновь отправились вслед за Мак Лореном, обдуваемые ураганным ветром, и отбрасывая пугающие тени в кольцах света от прыгающих туда-сюда фонариков. По лабиринту вентиляционных каналов, что прорезали сплошной монолит мегаполиса насквозь. Каналы были огромны – тут без проблем прошел бы слон – это точно. Бетон шумел под ногами крошкой, песком и мелкими камешками. Было видно, что вытяжка этого сегмента каналов давно не ремонтировалась, и тяга здесь не соответствует номинальной. Впрочем, если б он ремонтировался, то дыру между двумя соседними вентиляционными каналами – каналами Верхнего Яруса города Песо и Космозоной планеты Септи давно бы заделали. Мы прошли сквозь неё, и я пощупал рукой эту десятиметровую стену, разделявшую два мира, и пробитую три года назад контрабандистами. Стена была удивительно холодной на ощупь, и по поверхности её стекали капли конденсата. Мы шли вперед довольно долго, пока, внезапно, в нос не ударил запах горелого. — Мой принц, — начал Абарай, вытаскивая из кармана фамильную кружку и глотая её содержимое, — Посмотрите туда! Он осветил фонариком два огнемета, что находились перед нами. — Мы уже прошли с десяток огнеметов… — прошептал я. Но тут заметил то, на что обращал моё внимание Распорядитель. На полу лежали два мертвых и обгоревших человека. Они пытались пройти по туннелю, не заплатив техникам из обслуги. Комок подкатил к горлу. Я поблагодарил Небеса, что у нас есть Мак Лорен, и мы оплатили проход заранее. Огнеметы выключили, чтобы пропустить нас. И мы не попались в ловушки для крыс всех размеров и национальностей. — Да уж, — прошептал Мак Лорен, — ребята почти добрались до выхода. Смотрите, он там! Его палец показал вверх, и высоко над нами мы увидели серое пятно ночного, звездного неба. Небо того Мира, о котором я уже забыл. И который, я надеялся, уже забыл обо мне. То самое пятно из которого пару лет назад, такой же темной ночью, я спускался в своё убежище… Мы сошли с лестницы и отряхнулись. Только сейчас, в свете уличных фонарей, я заметил слой сажи, что покрывал наши лица. Да, воздух в вентиляции не был столь чист, как мне казалось сначала. Он нес гарь. Огнеметы в других каналах продолжали действовать, и, наверное, не мы одни пытались сегодня проникнуть в Космозону. Мак Лорен снял с пояса сумку, и, вытащив несколько мокрых носовых платков, раздал по кругу. Мы начали размазывать сажу по лицам. И, наконец, покончив с пеплом прошлой жизни двинулись дальше. Я отвык. Я отвык от звуков простого города, что был вокруг нас. Бибиканье проносящихся флаеров, музыка доносившаяся из окон... Да, это не была ни мёртвая тишина Верхнего Яруса, ни отчаянная злоба и леденящий кровь вопль, словно разливающиеся в воздухе Среднего. Это был тот самый мир, в котором можно было жить. Но выжить было бы намного тяжелее. Звуки шагов гулко разносились по округе. Брусчатка под ногами… Даже не верилось что там внизу, под несколькими сотнями метров бетона был тот самый Средний Ярус, который мы так недавно покинули… Так близко… И так далеко… А мы меж тем прошли гостиничные кварталы, дипломатический квартал, кварталы обслуги, и подходили к зданию Космопорта. Над ним располагался огромный экран. Реклама. Мужчина в пробковом шлеме и с берданкой за плечом предлагал «Лучший Тур по Лесным Заповедникам». Толстый негаритянин щёлкал что-то наподобии семечек, поплевывая кожурой на землю, а рядом хор мальчиков-хайчиков, вставший на стульчики и колышащийся в такт своими желеобразными телами, пел: «Жуйте, друзья, «Вкусные Хрупсы». Прямо с планеты Разные Суксы». Космическое пространство рассекало ядро, стилизованное под планету и покрытое антипригарной плиткой, с сидящими на нём пассажирами. «Насладитесь красотами космоса. Самое время подумать о вечном. «Шустер и Шустер» — Вселенная в наших руках». Впрочем, времени смотреть на эти глупости у меня уже не было. Мы вошли в здание Космопорта. Огромный зал. Мраморные массивные стены. Колоны до потолка, позолоченные люстры на недосягаемой высоте. Разноцветные витражы окон… Куча народу толпилась вокруг. Хайчки с планеты Хаяк высились огромными столбообразными сталагнитами, вокруг которых, как море, растекались гуманоиды всех мастей, видов и размеров. Под потолком пронеслась пара птицеобразных шедуров. — Вот крылья б им пообломать, — мечтательно прошептал огромный богомол, что жевал неподалеку кусочек бамбука. Он посмотрел на меня неподвижным, пугающим взглядом, отвернулся, и запрыгал, словно кузнечик, прочь. Всё как обычно. Всё как всегда… Мы прошли к служебному входу, Мак Лорен показал охраннику свой пропуск, и тот, пропустил нас на территорию космопорта. Мы отправились прямо в доки. Вокруг нас высились огромные корабли, грузовые контейнеры скрипя переезжали на желтых небольших погрузчиках из их чрева в огромные грузовые лифты неподалеку, Кругом царила деловая суета. Мы продвигались всё дальше и дальше, и суета начала сходить на нет. В этой части доков была стоянка для залежавшегося транспорта. Типа нашей «Иглы». Мак Лорен забежал на пару минут в диспетчерскую, предупредить о скором отлете, заправиться и окончательно расплатиться по счетам. (Впрочем, судя по смеху диспетчера, доносившегося из окошка, не только за этим). Он вышел, улыбаясь и прищурившись, держа в руках бутылку шампанского и подмигивая молоденькой девчонке, что выглянула из диспетчерской, и махала ему рукой. Он развернулся, сложил руки над головой и прокричал: «Я еще вернусь». Она прыснула и спряталась обратно. — Отличная девчонка эта Хельга, — просмеялся он — Она помогла нам немного подзаработать. Подкидывала нам заказы время от времени. Абарай, спрячь у себя бутылочку. И эти остатки былой роскоши. Тот пожал плечами и засунул в свои, казавшиеся бездонными, карманы и протянутый кошелек, и бутылку игристого вина. Мы направились нашей группкой дальше, смеясь и шутя. И вот, спустя еще десять минут, перед нами показалась «Игла». Впрочем, здесь было оживленнее чем обычно. Неподалеку стояла еще пара кораблей, около которых копался их экипаж. Похоже, взлетать сегодня собирались не только мы. — И вообще, отец Тодди, — продолжил разговор Мак Лорен, набирая код доступа на шлюзе корабля, — Я вернусь сюда, когда Принц станет королем и займет своё место во Дворце. Дверь медленно открылась. — Отец Тодди, не верьте болтуну, – донесся из открывшегося дверного проема ухмыляющийся голос, — У меня бластер. Стоим и не дергаемся. Впрочем, он мог этого и не говорить. Мы итак остановились, как вкопанные. Уж чего мы не ожидали абсолютно – это засады в самой «Игле»… Я всматривался в темноту за дверью, и увидел, как алые шаровары вынесли их обладателя в свет уличных фонарей. — Мой Принц, — прошептал хозяин шаровар, — и поклонился. Вы арестованы по приказу нашего короля Милена Великолепного. Сдавайтесь. Я узнал этот голос. Я узнал этот прищур. Я узнал это лицо и этот шрам, заработанный его хозяином жаркой ночью два года назад. И я узнал эти шаровары. Я готов был поставить, что на внутренней стороне, на их поясе была нашита золотыми нитками анаграмма «ВВ», что означало «Ваше Величество». — Салим, мой брат до того жаден, что раздает бельё погибших и не совсем погибших родственников в качестве платы своим шакалам? Интересно, а наше нижнее бельё тоже на тебе? Бывший Протектор Двора, что предал мою семью, и посадил на трон моего бесноватого брата, ухмыльнулся. Шрам, пересекавший его бровь, нанесенный моим клинком в ту памятную ночь, злобно скривился. — Издевайся, Мой Принц, — прошипел он, — Недолго осталось. Краем глаза я увидел, как суетившиеся неподалеку псевдо-пилоты направляются к нам. Еще пара солдат моего брата вышла из-за спины Салима. И тут я услышал крик. — Люк! – закричал вдруг Мак Лорен, распахнув объятья – Люк, дружище! И бросился к стоящему за спиной Салима громиле. «Люк…- пронеслось в сознании – Люк!!!» Я метнул взгляд налево. На топливный люк, что был открыт сейчас. Отлично, шла заправка «Иглы». Та самая заправка, за которую мы совсем недавно заплатили. Я вспомнил рассказы Мак Лорена. Там, внизу, технический канал. Высотой больше человеческого роста. Ведет на технический этаж. А тот расходится по всему космопорту. Кучей других технических каналов и люков. Неплохая норка для мышки. Но тут мои размышления жестко прервали. Абарай сгреб меня и швырнул в открытый люк. Словно в замедленной съемке, я летел и смотрел, как рванулись к нам идущие неспешно, вразвалочку солдаты, изображавшие недавно пилотов, как приоткрылся в крике рот Салима, как пальцы его давят на курок… Я видел метнувшегося к нему Мак Лорена, закрывающего нас своим телом, и ошметки человеческой плоти, разрываемой мощным выстрелом… Я видел, как медленно шатает головой отец Тодди, и как печально смотрят на меня его глаза, словно говоря «я стар, я не побегу»… И вдруг всё закрутилось в бешеном темпе. Мак Лорен упал, сбив с ног Салима, и накрыв его своим изувеченным телом, Абарай выхватил бластер, и пристрелил обоих громил, которые, похоже, так ничего и не успели сообразить. И вот всё скрылось во тьме технического люка, взорвавшейся болью в ногах. Приземление было не из легких. Я перекатился вперед, гася инерцию, вскочил на ноги и рванул вперед по туннелю. Бластер в кармане больно саданул по ноге. Решение Абарая было правильным. Я мог бы использовать бластер, но не при таком численном перевесе. И не находясь посреди открытого пространства. Спустя мгновение, я услышал позади звук упавшей туши. Это Абарай присоединился ко мне в моей гонке. А спустя несколько секунд там, откуда мы только что спрыгнули, раздался взрыв. Отец Тодди выстрелил в топливный шланг из бластера, обеспечив нашему побегу неплохое огневое прикрытие ( пологом огня, бьющего над люком ). — Да снимите его с меня!!! – прокричал издалека голос Салима – Эй! Снимите его с меня!!!! Мы пробежали по узкому каналу прямо до машинного зала, свернули в другой канал, и, добежав до первого открытого люка, выбрались наружу. Заметив распахнутые двери ремонтного ангара неподалеку, мы заскочили в него и забрались в кузов стоявшего на приколе крытого грузовика. Я с трудом дышал, но Абараю было еще хуже. Плечи старика дрожали, жилки выступили на лбу. Он хватал воздух открытым ртом и держался за сердце. — Что будем делать? – спросил я, сжав в руках полу его плаща, — Абарай!!! Что мы будем делать! Старик молчал. Он присел на тюк ткани, что валялся в кузове, и отрешенно смотрел себе под ноги. — Мы должны спасти отца Тодди! – прокричал я, — Абарай! — Бжииик-фьють – разнеслось вокруг. Старый робот-ремонтник, припаркованный неподалеку, поднял свой окуляр. Проведя им вокруг, он убрал его обратно и затих. Мелькание лампочек прекратилось. Мгновение спустя я услышал спокойный, уверенный голос Абарая: — Нет, мой принц. Все мы знали, на что шли. И Мак Лорен и отец Тодди. Они выбрали свой путь, который защитил Вас. Спасли, подарив Вам жизнь, и возможность осуществить Высшую Цель. — Мы не сможем осуществить ритуал без отца Тодди, — прошептал я. — Сможем, — ответил Абарай, — Вы забываете, что всё необходимое нёс я. Самое тяжелая потеря – у нас больше нет пилота. Присядьте принц. Нам нужно немножко отдышаться. Я посмотрю, что мы имеем. Абарай вытащил из кармана кошелек с кредами, и начал раскладывать их маленькими стопочками. А я присел, и, достав из кармана платок, начал механически вытирать пот. Но что за странный привкус появился на моих губах? Я посмотрел на платок и увидел, что тот был весь в крови. Кровь Мак Лорена, что щедро разлилась вокруг багровым гейзером и оросила меня. — Мои руки… Мои руки в его крови… — прошептал я чуть слышно. — У нас осталось 237 кредов, — прервав мои мысли, произнес Абарай — Мы не сможем нанять корабль за эти деньги. Мало того, мы даже не сможем купить один билет на пассажирский лайнер. — Что нам делать, Абарай? — Я думаю, нам надо связаться с Хельгой. Той девушкой, подружкой Мак Лорена. — Так пойдем же туда быстрее, — вскочил я с места. Но Абарай мягко сжал мою руку. — Не сейчас, мой принц. Мы должны что-то придумать. Салим наверняка там, ведь там узел видео-наблюдения. Он не вправе пользоваться им долго, ведь чтобы замять историю, и не пускать в наше дело федералов, он может представиться лишь как охотник за наградой, или детектив с Парана, но это даст ему возможность поднять архивные записи. — Он выследит нас по ним? — Вряд ли, мой принц. На техническом этаже мало камер и эти записи закрыты без соответствующего уровня доступа. Но он может проследить наш путь до «Иглы». И остановку у Хельги. Так что сейчас он там, а если докопается до девчонки – около неё будут дежурить его люди. — Что будем делать, Абарай? — Спать, мой принц. У нас была тяжелая ночь… Мы развязали тюк с тканью, развернули и аккуратно разложили её. Солнце давно зашло, и было до невозможности холодно. Я укрылся с головой мягкой, ворсистой тканью и попытался заснуть. Но спать не получалось. События прошедшей ночи мучили меня, и никак не могли выйти из головы. Я видел Мак Лорена, которого разрывало на кусочки, и зловещую ухмылку на губах Салима. Я бежал вдаль по длинному до невозможности коридору, со стен которого свисали длинные шланги и оголенные провода. Впереди был силуэт. Я бежал к нему, я спешил и вот, наконец, различил бескровное, словно покрашенное мелом лицо отца Тодди. — Помоги нам… Помоги нам, принц… Его силуэт задрожал и начал удаляться вдаль. — Я помогу – закричал я вслед, и рванулся за учителем. Но пол ушел из под моих ног, и я провалился в страшную, тёмную яму… — Тихо, тихо, — шептал на ухо Абарай, закрывая мой рот ладонью. Я открыл ноющие глаза, и увидел едва брезжащий свет нового утра. — Мне снился отец Тодди, — прошептал я. — Мне тоже они снились, принц, — вздохнул он, и невесело улыбнулся. Нас здорово тряхнуло. — Пока мы спали – пришел водитель, и мы поехали, — ответил на мой немой вопрос Абарай. — Но куда? — Не знаю. И словно в ответ на его вопрос грузовик остановился. Мы пригнулись и прикрылись тканью. Грохнула дверь кабины и до нас донеслись голоса. - Привет, Нил. - Хай, Джонни. Доброго утречка. - Что везешь? - Порожняк. Еду на склад Джима Хенкса за грузом. Послышались глухой звон подкованных ботинок по железной лестнице. Сквозь проеденные молью дыры в ветоши, которой мы укрылись, в глаза ударили лучи света. - Здесь ткань. — Да, там тюк ветоши. Ненавижу, когда Хенкс грузит свои ящики с рыбой в голый кузов. Потом неделю дышать нечем. Снова раздался звон – это охранник спустился с грузовика. - Выкурим сигаретку, друг? - Давай по одной… Они постояли несколько минут молча. — Слышал? Cегодня рвануло в доках, — раздался голос охранника. - Весь город в слухах. Говорят террористы. — Нет, просто взрыв при заправке. Шланг дал течь, троих насмерть. - Говорили у двоих странные ранения. — Да ничего странного. Их задело осколками груза, что стоял на платформе. Вот третьего парня жутко разворотило. Кстати, он тут немного подрабатывал на извозе, и ходят слухи, что был парнем Хельги Ландрис. — Да ты что? Она ж лесбиянка. — А тот уже почти старик. Точно слухи. Наступило многозначительное молчание, прерываемое многозначительным попыхиванием. — И всё-таки, странности есть, — сплюнув на сигарету, и затушив её, продолжил охранник, — камера на платформе не работала. Говорят, сломалась еще неделю назад, но её так и не починили. — Ну и чёрт с ней! Я поехал, Джон. Привет дочурке, – хлопнув дверью, водитель неслышно завел мотор. — Эй, при чём тут моя дочь, Ник? Тьфу. Ладно, проехали. И мы действительно проехали пропускной пункт Космопорта и скрылись в переплетении улочек Космозоны… Никто никогда не узнает, как я был благодарен 15 поправке в Договор о Вступлении планеты Септи в Федерацию. Той самой, где черным по белому написано, что в Космозоне планеты запрещено использование всех видов летательных транспортных средств, не предназначенных для вывода грузов и пассажиров на орбиту. Ведь выпрыгивать из такого средства на ходу было бы слишком проблематично. В ближайшей видеофонной будке нашлись сразу шесть Хельг Ландрис. Одну мы забраковали сразу. Ничего удивительного, ведь она не была даже гуманоидом. У двоих трубку снял муж. Извинившись за ошибку, мы вычеркнули их из списка. Четвертая была древней старухой. С трудом прорвавшись сквозь «ась» и «чтось», мы также поставили на ней крест. Остались два претендента, упорно не бравших трубку. И их адреса. Весь следующий день я просидел на скамейке у дома 15 на Базальтовом разъезде. В то время, как Абарай караулил на Цветочной. И ближе к вечеру, когда я уже отчаялся, мне улыбнулась удача. Я увидел идущую навстречу заплаканную девушку. И узнал в ней Хельгу. Я огляделся вокруг. Не похоже, чтобы за девченкой Мак Лорена следили. Наверняка ищейки Мелена до сих пор ищут нас по закуткам Космопорта. Я встал со скамейки, и подождал пока девушка поравняется со мной. - Хельга, — шагнул я ей наперерез. Она посмотрела на меня. Такого затравленного, злого взгляда я давно не видел. - Хельга, я друг Мак Лорена. Мы видели вас, когда проходили мимо прошлой ночью. Лицо девушки еще больше исказилось, и сумочка выпала из её рук. - Он погиб! Это вы убили его? Тот мужчина, детектив страховой компании с Парана, хотел выяснить, не было ли с ним других людей. Говорил, что обстоятельства смерти крайне загадочны. И свидетелей нет. Вы пришли убить и меня? Но за что? - Он прямо сказал вам, что его убили? - Нет, он просто сомневался. - Хельга, его на самом деле убили, но это сделали не мы. Его убил тот самый лже-детектив. Это грязный убийца, от которого мы прятались на вашей планете два года! Его зовут Салим, и он хотел убить меня. Но Мак Лорен помог мне спастись. Ценой своей жизни. - Я не верю! – она попыталась вырваться, но я крепко держал её за руку. — Подумайте, Хельга. Кому стоит верить. Тому, кто был другом Мак Лорена, и ради кого тот пожертвовал своей жизнью? Или лже-детективу, которого вы даже не знаете? — Я также не знаю и вас! И не верю вам! Отпустите меня! — Хельга. Помогите мне! Поймите! Мне не было нужды убивать Мак Лорена! Он должен был отвезти меня на Паран. Это был и остается вопрос жизни и смерти. Посмотрите на меня, загляните в глаза, разве я мог бы убить друга? Она остановилась, и посмотрела на меня. Я смотрел в её глаза отчаянно моля о помощи. Возможно, где-то в глубине её двадцативосьмилетнего сердца щелкнула, открывшись должно быть в первый раз, шкатулочка с надписью «материнское чувство». — Откуда я знаю, — пробормотала она сквозь зубы, — Что вы от меня хотите? Я отпустил её руки и жестом пригласил сесть на скамейку. — У нас с Абараем есть всего месяц, чтобы добраться до Парана. И около двух сотен кредов. Нам нужна помощь. — Это невозможно. Самый дешевый одиночный билет на пассажирский лайнер стоит пять сотен. — Может, мы сможем, через вас, продать «Иглу», или взять необходимые средства под её залог? Или вы поможете нам найти пилота? — Ваш корабль конфискован. По крайней мере до закрытия дела. А полиция не торопится закрывать его. Как я уже сказала, там слишком много неясного, и попахивает, как минимум, контрабандой. — Может мы сможем заработать деньги? — Средняя месячная зарплата «белого» рабочего — около ста кредов в месяц. Вы же, как я понимаю, «нелегалы». Я сомневаюсь, что вы наберете тысячу кредов даже за месяц. А, с учетом длительности перелета, у вас в запасе всего три недели. — Неужели нет выхода? – простонал я. — Выход есть, — прошептала она сквозь зубы, немного подумав, — Тихоход… — Тихоход? – переспросил я. — Да. Раз в неделю они курсируют между планетами. Цена до Парана не должна быть больше сотни кредов на человека. Путь продлится около двух-трех недель. Это далеко не лайнер, но добраться до места позволит. Кроме того, там редко спрашивают о том, кто их клиенты. Это единственный разумный выход. Хельга встала со скамейки, и подняла лежавшую на тротуаре сумочку. — Всё-таки, я не понимаю, почему он променял меня на тебя, — вздохнула она, и, не оборачиваясь, словно вмиг забыв о моем существовании, пошла прочь. — Спасибо, — прокричал я ей вслед, — Огромное спасибо! Спустя два часа мы были у здания «Шустер и Шустер». Чёрный, глянцевый двухэтажный дом в стиле 25-го века располагался неподалеку от Космопорта. Автоматические двери открывались и закрывались, пропуская внутрь спешащих существ. Тощий мужчина в длиннополом чёрном френче встретил нас на входе. На его груди висел маленький бейджик: «Агент Сокс Далдер». — Здравствуйте, уважаемые сэры, — начал он свою речь, — вы, безусловно, хотите испробовать все прелести неспешного космического перелета, философствуя под тенетами открытого простора и непрекращающейся звездной ночи… — Мы всего-лишь хотим добраться до Парана, и нам сказали, что у вас это можно сделать дешевле, — перебил Абарай словолюбивого агента. — Так недалеко, и так романтично! Пройти неподалеку от Пояса Горомедуз, увидеть затмение Солнца планетой Верди… Насладиться красотами изумрудных океанов Пианука… — И долететь до Парана до конца этого месяца… — О, что за спешка!!! Но вы попали куда нужно, достопочтенные сэры! «Небесный Тихоход» пришвартован на орбитальной космической станции, и готов к отправке. Как вам повезло!!! Именно сейчас, именно завтра, он отходит в свой «человеческий» рейс!!! Как приятно путешествовать в компании себе подобных, за неспешной философской беседой, играя в шахматы, и вдыхая лишь свой родной воздух и ароматы… — Уж что-что, а ароматы я вдыхать не хочу, — прошептал я Абараю. — Судя по цене придется, мой Принц, — прошептал тот в ответ, и, посмотрев на агента, спросил: — Сколько будут стоить билеты на двоих? — Двести кредов, друзья… Всего лишь двести кредов. И всё включено. Всё. Трехразовое витаминизированное питание, койка, каюта лишь для вас двоих, и, главное… Возможность выйти в открытый космос, и глядеть на звездное небо часами… Возможность обозреть всё величие нашего мира. В любое удобное для вас время. Личный скафандр, что выдержит пару дней в открытом космосе… Воспользуйтесь нашими услугами, друзья… — Мы готовы! – твердо проговорил я. — Чтоже. Давайте пройдем к нашей кассе. Он взял меня под руку и повел нас к маленькому сморщенному мигосянину (земляне в стародавние времена называли их гномами), что сидел у некоторого подобия компьютера в углу комнаты. — Энрю, оформите нашим друзьям билеты до Парана. На «Небесный Тихоход». — Дакументы, плисссс, – просвистел тот. Абарай, достав деньги и наши бумаги, протянул их гному. — Такссс, — прошептал тот, «разбудив» «спящий» компьютер — Поссссмотримсссс… Папа Абарайсссс Сссскукокамбрсссс… Ссссын Фарид Сссскукокамбрссссс… — Шкушошамаб. Наша фамилия Шкушошамаб – поправил его я. — Ясссыккк ссссломаесссс, — прошипел гномик, щелкая одним пальцем по клавиатуре. И подув на него в конце набора, добавил, – И пальссссик тоже… — А пока друг оформляет нам документы, я расскажу вам немного о Тихоходах и нашей компании, — прервал его свист агент Далдер, — Наша компания, «Шустер и Шустер», была основана два столетия назад братьями Шустер на планете Перрон. Прошло всего лишь два века, и в её распоряжении находятся двадцать пять судов, курсирующих по трём маршрутам. Мало того, сама идея постройки пассажирского космического тихохода принадлежит нашей компании. Много позже, украденная конкурентами, идея стала судьбоносной для межпланетного общения во многих Солнечных Системах. То, что было раньше лишь системой транспортировки грузов, стало неотъемлемой частью транспортной системы. Изобретенный нашим предприятием Тихоход занял свою устойчивую нишу. Пассажирский Тихоход – это полое внутри ядро. Говоря с технической точки зрения – даже два вложенных ядра-оболочки. На орбите находится мощное и точное разгонное устройство, которое запускает это ядро к цели. Второе, внутреннее ядро, крутится внутри внешней оболочки, создавая достаточную гравитацию для привычной жизнедеятельности находящихся внутри существ. И распределяя находящуюся внутри ядер массу равномерно, делая полет более предсказуемым. Когда ядро приближается к цели, стюард включает радио-маяк. И в точке маршрута, ближайшей к точке назначения, пара «Игл» ловит его сетями, транспортируя к конечной цели. Всё проще простого! Вы сами убедитесь! Ну, и маленький нюансик. Поскольку на самом Тихоходе нет двигателей, Ассоциация Федеральных Страховщиков не признает его за транспортное средство и отказывается возмещать убытки связанные с возможными неприятностями. Соответственно, в цену билета не входит транспортная страховка. Но не расстраивайтесь и не бойтесь! Статистика говорит о том, что Тихоходы — одно из самых безопасных средств передвижения. Доказанная смертность на них гораздо меньше чем на экспрессах, в которых из заморозки практически каждый рейс не выходят по нескольку человек. А вот уже и билетики готовы… — Эй, — прокричал я, — Здесь написано Харит Вкусосалат! — Какая собственно разница, — загадочно улыбнулся агент Далдер, и, поправив пальцем фотографию, отклеившуюся на «моём паспорте», протянул нам билеты и документы. — Да, никакой, — прошептал я, внезапно осознав, что тут давно уже знают, что мы не те, за кого себя выдаем. И это их абсолютно не волнует, — Да хоть Рахит Кусохалат… — Кусохалатом быть поздно. Вас уже оформили, — подмигнул мне агент, — Пройдите в Космопорт, джентельмены. Паромы на орбиту отходят каждые пятнадцать минут. Билеты недорогие. Около пяти кредов на человека. Счастливого полета. Приходите еще. И сев в такси у входа в агентство, мы с Абараем отправились в Космопорт. Моля Аллаха о том, чтобы в зале не было соглядатаев Салима. Но, похоже, наши молитвы не достигали Всевышнего. Или он всё еще испытывал нас. Соглядатаи были. Я узнал пару пилотов, стоявших на входе, и изучающих толпу. Это они копошились вчера у той «Кобры», что стояла неподалеку от места схватки. Но, к счастью, их внимание было сосредоточено на выходящих из зала. И мы быстро скрылись за углом ближайшего дома. Впрочем, они задержали нас всего на двадцать минут. Именно через столько мимо них прошёл мальчик-хайчик, одетый в пурпурный шёлк. К счастью, они не знали, что гуляющих в одиночестве мальчиков-хайчиков не бывает в природе. Ибо пойманный взрослыми одинокий хайчик тут же становился жареным букселем – любимым деликатесом жителей планеты Хаяк. К счастью, не знали этого и мы, хотя, если честно, идти за Абараем, обхватив его руками, было всё равно не сладко. Учитывая в том числе и то, что он недавно вдоволь наелся чеснока. Мы доковыляли до орбитальной платформы, и зашли в салон парома. Едва разглядев туалет сквозь прорезь в карнавальном костюме, что мы купили в магазине неподалеку, Абарай нырнул в комнатку и избавился от нового имиджа. Вновь представ миру в своём истинном, пожалуй, уже достаточно голодранном, обличье. Я скомкал карнавальный костюм, и засунул его в ведро. Раздался дребезг, ведро слегка зашаталось. Чтоже, система уничтожения мусора скрыла все следы появления контрафактного хайчика на орбитальном пароме. Всё что нам оставалось — выйти из туалета и сесть в кресла. Раздалось шипение закрывающегося шлюза, нас затрясло, и корабль начал медленно подниматься в воздух. Спустя пару минут полет нормализовался и тряска прекратилась. Мы заплатили прошедшему мимо кондуктору, и, прикрывши лица бумажными полотенцами, присоединились к большинству пассажиров в их мирном, хоровом и равномерном похраповании… Я никогда не был на орбитальных станциях и даже представить себе не мог, насколько огромными они могут быть. Целая Космозона медленно обращалась вокруг планеты Септи, неся в своем чреве сотню кораблей разных видов и размеров. Огромный лайнер «Королева Марго» стоял на приколе, светясь миллионом огоньков сквозь прозрачные стены станции. Были видны даже неясные силуэты, что суетились туда-сюда по длинным тонким коридорам — шлангам, что вели в трюм громадины. — Лайнер отправляется через неделю, — прошептал Абарай, что шел справа от меня по длинному коридору, — Может лучше попытаться как-нибудь извернуться и улететь на нём хотя бы третьим классом? — Но денег нет, и не предвидится. Да и медлить нельзя. Думаю скоро Салим поймёт, что нас нет в Песо. Его люди появятся здесь уж точно раньше отлета «Королевы». Что же, Абарай, мы выбрали наш путь, и пойдем по нему, — ответил я. Он поглядел на меня, и на секунду мне показалось, что в его взгляде сквозило удивление. — Да, мой принц, — улыбнулся Абарай, — мы выбрали свой путь. — И он привёл нас к Тихоходу, — улыбнулся я в ответ, смотря далеко вперед — Какой красавец… Прямо перед нами был ангар, в котором стоял «Небесный Тихоход». Огромный шар, размером с четырехэтажный дом. Покрытый лазурной плиткой, искрящейся и сверкающей в лучах прожекторов. Самая верхушка его была в зеленой и коричневой краске, будто порождавшей на поверхности огромный материк. И там, наверху, прямо на этом материке, было нагромождение тюков и сумок, приготовленных к погрузке. Выкрашенные в серебряный цвет мостки вели на этот уровень. Другие же вели к шлюзу – открытой дыре в чреве планеты. Тут и там стояли люди, одетые в легкие тенталитовые скафандры. — У вас билеты? – спросил седой безбородый старик в форменной одежде, попыхивая трубкой. — Да, каюта номер один, – ответил я. — Вы едва успели. Последние билеты. Я уж хотел отправляться. Что же, приготовьтесь. Я ваш стюард Хенк Беннет. Заносите ваш багаж наверх. И идите сюда на фотографирование. — У нас нет багажа, и что за фотографирование? — Это юбилейный, 1500-ый рейс «Небесного Тихохода». Мы сделаем большое фото и поместим его в «Шустер и Шустер Аннуал». Юбилейный альбом нашей компании. — Когда опубликуют фото? – прошептал я, обдумывая возможность того, что фотография попадет на глаза Салиму. — Не волнуйтесь, компания чтит интересы клиентов. Фотография будет простой. Небесный Тихоход. Пассажиры нашего рейса, все в скафандрах. Лиц никто не увидит. Потом, в студии подрисуют звезды. Летящий в космосе красавец. Поверьте, Вам понравится. — Ну, если так, мы не против, — согласился я. — Так, у вас молодой человек размер 5b, у вашего… отца – 7c, — определил на глаз бывалый стюард, сейчас принесу вам скафандры. Он подошел к складскому шкафу, стоявшему в коридоре ангара, открыл его, и, немного покопавшись, вытащил две полные сумки. — Переоденьтесь. Побыстрее, вас ждут. — Так, — прокричал он, подняв вверх руки, и привлекая к себе внимание – все готовы? Поднимаемся на верхнюю платформу. Рассаживайтесь, как вам удобнее. Я посмотрел на свой скафандр. Легкая серая ткань, приятная словно шёлк. Ткань без пор, пронизанная мельчайшими капиллярами, заполненными бастой, обеспечивающей обогрев. Открытый шлемокапюшон серого цвета. Дыхательная трубка и плоские баллоны кислорода, смонтированные за спиной. Симпатичные коричневые сапожки. Всё было на уровне. Мы поднялись наверх. Я огляделся. Тринадцать пассажиров летело с нами. Один парень моего возраста, в белом скафандре, скрывающий лицо за темным пластиком, огромный негр, в желтом скафандре и сером шлеме, едва вмещающем его голову. Старушка, замотавшая лицо серым шарфом поверх скафандра… Мужчина, одевший кожаную черную куртку прямо на свой скафандр. В кармане куртки явно проступали очертания бластера. И огромный Абарай в блестящем белом скафандре, что затмевал всех присутствующих своими размерами. Это была кунсткамера. Столь разномастных скафандров и личностей я никогда не видел. Впрочем, была у всех них и общая черта. Сразу было видно, что любой из них не хотел быть сфотографирован с открытым лицом.  Ладно хоть мой собственный скафандр мне нравился, да и акустика в нём не подкачала. Я подкрутил настройку приёмника. — Эй, парень, — окликнул меня Хенк, практически своим реальным голосом, — Давай в центр! Левее. Левее. Да, сядь на эту корзину! А ты, парень сядь в центре справа. Тот самый парень в белом скафандре, примерно моего роста, встал с левого края Тихохода и сел на тюк за моей спиной. — Господин из первой каюты! Вы загораживаете всех. Встаньте сзади! Отлично! Снимаю! Всё! Всем спасибо. И Хенк отправился внутрь кабинки, стоявшей у стенки ангара. Мы же тем временем спустились вниз, и начали упаковывать скафандры обратно в сумки. Старушка скрылась в кабинке, стыдясь показать своё лицо, и вышла спустя пять минут, закрывши лицо паранджой. Вслед за ней в кабинку зашел парень. Спустя пару минут он вышел, прикрывая лицо капюшоном плаща. Все остальные переоделись тут же, в коридоре и сдали сумки стюарду. Он аккуратно вставил в карманчики сумок номерки кают и сложил их горкой. — Заканчивайте ваши дела на станции. Через пару часов отходим, — объявил стюард. — У нас нет точного расписания? — Зачем оно? Соберётесь здесь все, и в прыжок. Часом раньше – часом позже… Кого это тревожит… Давайте! Толпа медленно разошлась. На площадке перед тихоходом остались лишь мы с Абараем. Я присел на железную лестницу, ведущую к крыше. Говорить не хотелось, и ближайшие полтора часа я наблюдал, как груз аккуратно грузят в кольцеобразный грузовой отсек, медленно вращая внутреннюю сферу Тихохода. — Так, все пятнадцать здесь! Начинаем ! – прокричал Хенк, — Запомните, вы заходите в «Тихоход», идёте в свою каюту, ложитесь на полку, пристёгиваетесь ремнем, нажимаете кнопку под запястьем. Не встаём, пока не сработает сигнал запуска, и не загорится свет в каюте. Не забудьте. При разгоне может слегка потрясти, но после всё будет нормально. Прошу вас, заходите! Всю ручную кладь желательно положить в специальный шкафчик на потолке. Бьющиеся и колющие предметы лучше сдать мне. Я верну их вам после разгона. Дверь шлюза открылась. Чёрная кость. Вот что бросалось сразу в глаза. Она была везде. Замысловатые вензеля на стенах и потолке. Квадратные, резные дверные проемы с номерками, держащимися на одном гвоздике. Номерками, что меняли своё положение в зависимости от положения пола. Ведь то, что было для меня сейчас стеной будет спустя всего лишь полчаса полом. Жесткий, прочный, молочно-белый пластик, светившийся неярким светом. Мягкие стены, обшитые черной кожей. Обитые гвоздями из черной и белой кости. Витиеватые узоры на стенах, полу и потолке… — Ой, — раздался за моей спиной возглас. Я едва успел подхватить того самого парня в белом капюшоне. Он споткнулся о небольшой резной выступ пола. Здесь, возможно, будет стена и этот выступ всего-лишь изящный обод вдоль неё. Стоп. Это был не парень. Мои руки поразились мягкости пойманной плоти, и створки капюшона открылись перед моими глазами. Я увидел волшебное, словно сошедшее с древней картины лицо. Лицо, которое смотрело на меня, огромными глазами за длинными чёрными ресницами, и было искаженно ужасом. Короткие волосы не могли обмануть меня. Девушка накинула капюшон обратно, и, побежала к своей каюте. — Забудь, — прошипел зловещий голос за моей спиной. Огромный негр показал мне огромный кулак, — Забудь, что ты видел. Он зашел за девушкой, и закрыл дверь их каюты. Щелкнул замок. — Что случилось? – спросил меня Абарай. — Ничего, — ошарашено проговорил я. — Ничего, так ничего… Первая каюта. Нам сюда. Абарай легко открыл дверь, и мы увидели узенькую каютку, в которой располагалась двухярусная кровать. — Моя верхняя, — объявил я, запрыгивая на верхний ярус. Долго ли пристегнуться ремнем, нажать кнопку? Прислушаться… Шум вокруг постепенно стихал. Вот он затих совсем. Я почувствовал рывок. Заскрипело железо. «Небесный Тихоход», подцепленный «Иглами» за буксировочные тросы, двинулся к огромной праще, прикрепленной к центру станции. — Вес определен. Траектория рассчитана… — прошипела рация сквозь неплотно закрытую дверь, — Троссы пристыкованы. Готовность номер один. Объявите о готовности. Раздался шаркающий звук шагов. Дверь открылась и в неё просунулась голова Хенка. — Всё в порядке? – спросил старик. — Да, нормально, — подтвердили мы с Абараем. — Через пару минут прыгаем, — проговорил тот, и, прикрыв дверь, зашаркал дальше. — Всё в порядке? — донеслось от следующей каюты. — Абарай, — позвал я, — вот и всё. — Да, мой принц. Салим нам уже не помешает. — Еще три недели. И мы будем на Паране. Но что будет дальше? — Там проще, мой принц. Мы сможем найти людей, которые помогут Вам. Ваш брат – плохой правитель. У Вас найдется много приверженцев. Проблем не будет даже в космопорте. Вы удивитесь, узнав сколько людей захотят помочь Вам там. — Надо лишь стать королем… — Да, надо лишь стать королем… — Знаешь, Абарай. Нам нужно было придумать что-нибудь. Спасти отца Тодди. — Он знал, на что шёл, мой Принц. Старые ноги прошамкали мимо каюты. — И… Знаешь… Хельга спросила меня. Почему умер Мак Лорен… Ради чего… Почему он променял меня на неё… И я не смог ей ответить. — Подтверждаю готовность, — донесся голос старика Беннета едва слышный в мерном гудении охватившем корабль. — Вы были правы, мой принц. Ей не стоило знать, кто Вы. — Ты не понял меня, Абарай! – прокричал я, и тут же прикусил язык. Раздался рывок, жуткий металлический скрежет, что разорвал тишину тысячей металлических когтей, словно впившихся в моё сердце. Пол дрогнул, и зашатался. Я сжался, ощущая дрожь и боль во всем теле. Меня как будто намазывали на бутерброд. Скрип и шум, скрип и шум… Свист… Они сливались в единое целое, заправленное толчками и вздрагиваниями, сливались на немыслимо высокой ноте, пока она не растворилась в себе, не ушла на неслышимый человеческим ухом уровень… Пока всё не прекратилось. Содрогнувшись напоследок посмертным жутким рывком и громким скрипом. Легкое жужжание, слегка напоминающее постукивание колес в древнем вагоне железной дороги. Тук. Тук… Тук… И вот сюда добавляется звук переезжающей на шарнирах кровати. Вращение комнаты. И свет из едва тлеющего, желчно-желтого превращается в яркий и сияющий. — Наверное, ты прав, Абарай, — я отстегнул пояс, но остался лежать на койке, — Я — принц. Всё дело в этом. Я – Фарид Ибрагим – принц планеты Паран. И я стану Королем! — Обязательно станете, принц, — прошептал Абарай, встав со своей кровати, и растрепав мои волосы, — Поспите в спокойствии, Вы устали. А я немного осмотрюсь вокруг. И он вышел, плотно закрыв за собою дверь, и щелкнув замком… Вы водили пальцем по зимним узорам на промерзлом окне? Узорам столь вычурным и непостоянным… Исчезающим, словно дымка, с приходом весны… И возвращающимся вновь, спустя неполный год? Где-то там… В круженьи танца белых линий, за темной пеленою зимней ночи, летит вдаль Принц. Он лежит на жесткой, узкой койке, занимающей, пожалуй, половину маленькой каюты. Один-одинешенек в своей печали. Вспоминает друзей, которых бросил. Друзей, которых никогда больше не увидит… И думает… На самом ли деле цели способны оправдать потерю? Потерю самого дорогого, что у тебя было… Он с трудом сдерживает слёзы. Плачь, Принц. Не стыдись. У каждого из нас наступает время, когда мы отбрасываем привычный уклад жизни, прозрачный, словно омытое дождями стекло. Готовясь к встрече с тенями прошлого и грядущего. Что затуманят взор диковинным зимним узором, скрыв от глаз настоящее. И тогда наступает пора выбора. Пора, когда мы расцветаем своим собственным, неповторимым узором. Таким замысловатым и хрупким… Столь изощренным под увеличительным стеклом Жизни и самого Времени… Плачь, Принц. Твоё время пришло… |
||||
 |
 |
 |
|
|
Дизайн Elite Games V5 beta.18 EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010 |
|
