|
|
|
 |
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English |
|
Помощь сайту |
 |
 |
 |
 |
||
Чужая жара. Духота… Как же жарко сегодня! На небе ни облачка. Солнце печет во всю свою мощь, а раскаленный камень и почти полное отсутствие ветра завершают картину. Бывает тепло, бывает жарко. А бывает как сейчас – невыносимо жарко. На улице немноголюдно. В основном все сейчас сидят дома, пережидают жару в тени и прохладе кондиционеров. Но улицы все же не пустуют. Куча ребятишек оккупировала фонтан и веселится, как могут веселиться только дети, с криками и брызганием. Рядом разношерстная очередь к лотку мороженного. Компания молодежи в кафе напротив что-то горячо обсуждает за кружками чего-то ледяного. То ли квас, то ли пиво. Хотя спиртное на такой жаре я бы пить не рискнул. Себе дороже. Скорее всего, квас. Всем хочется прохлады. Я сидел на скамейке в тени клена и обмахивал себя газетой. Жара у нас – обычное дело. Но теперь жара просто невыносимая. Столбик термометра застыл на отметке сорока одного градуса. И синоптики обещают, что в ближайшие дни это не предел. Хоть бы в этот раз ошиблись! И это на семидесятой параллели, где был обещан «мягкий, умеренный климат». Говорил себе – не верь рекламным проспектам. Поверил — теперь страдаю от жары. И все потому, что терраформирование Венеры не закончено полностью. На уличном экране шла очередная трансляция новостей. Диктор беззвучно раскрывал рот, а информация отображалась в бегущей строке. Звук был выключен, на улице он бы только мешал. Да и кому хотелось бы постоянно слушать одни и те же новости – канал был новостным, и трансляция велась круглосуточно. Говорилось о той самой жаре. Судя по репортажу, в последнее время сильно возросла солнечная активность, увеличилось количество вспышек и протуберанцев. Причем активность эта постепенно нарастала, и никто не мог сказать, когда же все закончится. Лицо диктора исчезло с экрана, его сменил репортаж из солнечной обсерватории. Миловидная девушка о чем-то горячо рассказывала в камеру, но мне лень было читать текст. Девушку эту я видел на экране уже не раз. На телевидении она появилась совсем недавно, видимо прилетела с Земли. Репортажи ее были яркими и запоминающимися. Мне она сразу понравилась, я даже запомнил ее имя – Янина Свиридова. Колония на Венере пока небольшая, так что я надеялся, что у меня будет шанс с ней встретиться. Репортаж закончился, на экране снова был диктор, а я начал подумывать, что для меня лучше – купить кружку холодного… нет, ледяного кваса, или отстоять очередь за таким же мороженным. Выбор пал на квас – кафе было ближе, да и тень под навесом – весомый аргумент даже в такой незначительной дилемме. Увы! Счастье было так возможно! В принципе, и так возможно. Но, как часто это бывает, получилось – никак. На экране включился звук! Вы скажете: — «Вот событие! Подумаешь, звук! Ну и что?». Для некоторых случаев, может быть и ничего, но звук уличного экрана у нас включается только в двух случаях: чрезвычайные новости и финал по футболу. Футбола в это время не было. — Чрезвычайное сообщение с Меркурианской исследовательской базы, — голос диктора был тревожен. — Только что поступила информация о чрезвычайно мощном протуберанце, выброшенным вне плоскости эклиптики. Из обсерваторий сообщают о резко возросшем количестве темных пятен. По прогнозам ученых, в ближайшие несколько дней ожидается очередной большой выброс плазмы. По крайней мере, причину аномальной жары мы выяснили. Вспышки и до этого были, правда, не такие большие. Но из-за этого объявлять чрезвычайное положение? — По космическому флоту отдан приказ всем кораблям-терраформерам двигаться к Земле для защиты ее от возможного попадания солнечного протуберанца. Хотя такая возможность маловероятна, ученые не отрицают возможности образования гипервспышки, когда длина протуберанца превысит радиус земной орбиты! А вот это уже интересно! Что ученые, что правительство без объективных причин особо шевелиться не будут. Значит действительно что-то серьезное. Настолько, что все корабли летят к Земле, побросав на произвол судьбы колонии на Венере и Марсе. Просто так флот собирать не будут. Значит слово «возможный» можно трактовать как «стопроцентный» — Точное направление выброса плазмы предсказать невозможно, но есть большая вероятность, что он пройдет на небольшом расстоянии от Венеры. В связи с возможной угрозой уничтожения планеты объявляется глобальная эвакуация колонии! Все корабли должны незамедлительно прибыть к Земле под прикрытием кораблей-терраформеров… Полтора миллиона человек. Эвакуировать в течении нескольких дней с планеты. Нереально! Нет, случай был, когда из-за угрозы глобальной эпидемии за неделю эвакуировали Сан-Франциско, перед тем как сжечь. Но это на поверхности. А в нашем случае куда эвакуироваться? Протуберанец может быть выброшен в любом направлении. Их может быть несколько. В общем, вопросов много. Будем надеяться, что начальство предусмотрело все возможные нюансы в глобальном для планеты вопросе: — «Куды бечь?!» — Всем жителям колонии незамедлительно, без паники, прибыть к месту регистрации для отправки в космопорт. Данное сообщение будет повторяться по всем каналам! Вот так. Попил квасу. И это в первый трудовой отпуск. Даже отдохнуть не дадут! Космопорт был забит до отказа. Всюду были люди. Кто-то тащил чемоданы, с явно второпях сложенным добром, кто-то налегке, как я. Мне было нечего собирать. Семьей не обзавелся, хозяйством тоже. А смену белья и носков и в сумке унести можно. Как ни странно, паники не было. Нет, конечно, кто-то кричал, кто-то рыдал в истерике. Но давки, которая часто бывает в подобных случаях, не наблюдалось. Правительство колонии постаралось. Каждому человеку было выделено конкретное место на одном из кораблей, и претендовать на другое он не мог. Мест хватало всем, даже с запасом. На случай опозданий или еще чего. Поэтому я не стал толкаться в очереди, а пошел на обзорную площадку. До отлета время еще есть, успею. Поле космодрома впечатляло. Обычно на нем стояло с десяток другой кораблей, в основном грузовых. Но сейчас из подземных ангаров подняли резервные. Корабли находились там много лет. Их поставили на случай эвакуации людей с Венеры, в случае возобновления тектонической активности из-за подземных взрывов и бомбардировки кометами. Тогда Венера даже на полюсах была слишком горячая, но кислородная атмосфера на ней уже была. На последней стадии терраформирования планету нужно было раскрутить, чтобы было привычное чередование дня и ночи. Это сделали, и Венера стала вращаться быстрее. И постепенно начала остывать. Еще бы год, и планета стала бы новым раем. А корабли так и остались. На всякий случай. Но никто не мог даже подумать, что этот случай когда-нибудь настанет. Неожиданно я услышал знакомый голос. Сбылась мечта, не будем добавлять, кого. В десяти метрах от меня та самая Янина Свиридова записывала свой очередной репортаж. Невольно возник вопрос – для кого? Хотя… на Земле покажут. Не каждый день можно увидеть глобальную эвакуацию планеты. А тем более запечатлеть. Других корреспондентов рядом я не заметил, так что премия девушке за эксклюзив обеспечена. Я оставался на смотровой площадке все время, пока она делала репортаж. Знакомиться в такой ситуации было как-то неловко, так что хоть полюбуюсь вдоволь. Тем более, что за просмотр, как известно, денег не берут. А Янина очень красиво смотрится на фоне сверкающих игл кораблей и вереницы автобусов. Автобусов! Я метнулся в зал космопорта, одновременно ища глазами свою очередь и надписи на табло. Шестой терминал, восьмой, двенадцатый… Мог бы догадаться, что тринадцать – это не к добру. Терминал был пуст. Птиц на Венеру еще не завезли, поэтому я оказался единственной вороной на планете. Не знаю, какой был у меня вид, но если исходить из того, что сразу трое служащих космопорта из разных мест направились ко мне, можно заключить, что не очень хороший. Не буду описывать все последствия опоздания, читателю это будет неинтересно. Скажу только, что в результате долгих, на мой взгляд, разбирательств, мне было выделено одно из резервных мест. Это радовало. Однако корабль стартовал последним. Это огорчало. Протуберанец ждать не будет. Мы уже проехали половину пути до корабля, когда началось что-то непонятное. Некоторые корабли, в том числе и находящиеся недалеко от нас включили двигатели. Другие поспешно задраивали люки, и было понятно, что и они с запуском затягивать не будут. Наш корабль был уже недалеко, километрах в двух. Однако если мы не успеем к нему вовремя, атомное пламя просто испарит нас вместе с автобусом! Случайными жертвами становиться никому не хотелось, и водитель нажал на газ. В окно было видно, как вдалеке, на краю космодрома начали взлетать первые планетолеты. Нам они опасны не были, однако поднятая ими пыль могла временно ослепить нас. А в подобной ситуации это смерти подобно. Начни взлетать корабли поближе, и будет совсем плохо. Водитель тихо ругаясь давил на акселератор. Мы не успели. Если бы взлетал один корабль, все бы было хорошо. Но их было не менее десятка. Ураганный ветер ударил в автобус. Нас занесло и потащило боком. Искры, стекла и крики летели вокруг. Водитель, ругаясь уже не тихо, пытался остановить автобус. В конце концов, ему это удалось. Мы начали выбираться наружу. Как оказалось вовремя. Взлетала следующая партия кораблей, и мы это почувствовали. По нам прокатилась волна пыли и горячего воздуха. Из-за дыма нечем было дышать. Мы спаслись только чудом, упав на бетон. Жар прокатился по нашим спинам. Мне показалось, что начали тлеть волосы на голове. К счастью мы были так напуганы, что даже не могли дышать, поскольку таким жаром можно было просто сжечь себе легкие. Не упади мы, ветер бы потом развеял угольки, которые бы остались после нас. Вот и улетели! Начни сейчас взлетать третья партия, и нас можно вносить в список случайных жертв. Автобуса нет, до корабля метров пятьсот. Половина раненных и обожженных, остальные чувствуют себя не лучше. Прощай космос? Я не говорил, что я везучий? Нет? Значит, сейчас скажу. Не прошло и пяти минут, как мы увидели движущиеся к нам автобус. Видимо кто-то на корабле увидел нашу ситуацию, запрыгнул в прибывший ранее автобус и поспешил к нам на помощь. Хвала и благодарность ему, он успел и через пять минут мы были уже возле корабля. Команда ждала нас, чтобы помочь раненным. — Быстрее! Быстрее! — кричал нам офицер. Едва мы оказались внутри, как он прокричал в рацию. — Задраивай! — Что случилось? – спросил я у него. — Вспышки на Солнце вошли в активную фазу! Плазма разлетается по всем направлениям! Куда попадет – неизвестно. Быстро по каютам, мы взлетаем! В моей каюте горело лишь несколько красных ламп. В их свете было видно убранство. Три кресла, стеклянный столик, на самом деле сделанный из прозрачного пластика, на вид такой хрупкий, что кажется, будто он не перенесет старта. Диван, в свете ламп имеющий почти белый окрас. Две одиночных кровати. И как бред сумасшедшего дизайнера, на столе синий самовар. И главное, все это было закреплено на стене. Будто кто-то перепутал пол со стеной, двигая мебель. Правильно стояли только противоперегрузочные кресла. В одном из них кто-то сидел, но рассматривать было некогда. Я быстренько плюхнулся во второе и начал пристегиваться. -Внимание! — послышался голос капитана. — Всем приготовиться! Минус сто до старта. Отсчет пошел. Ожидание – это всегда неприятно, а вот ожидание возможной смерти – это еще неприятнее. Пол под нами задрожал. Был слышен отдаленный гул разогреваемых двигателей. До старта оставалось меньше минуты. Я повернул голову и посмотрел на моего соседа. Я говорил, что я везучий? Ах, да! Говорил! В соседнем кресле сидел телеоператор, работающий вместе с Яниной. Значит она где-то недалеко! Оператору было страшно. Он, скрестив руки, крепко держался за ремни, каждую секунду поправляя их. Но у него не получалось этого сделать, поскольку его руки сильно дрожали. — Пять… Четыре… Три… Два… Звук двигателей стал настолько громким, что закладывало уши. Я открыл рот, чтобы мои барабанные перепонки не лопнули. — Один… Неожиданно все на секунду стихло. За эту секунду я успел многих вспомнить, поскольку решил, что двигатель в самый последний момент вышел из строя. Но тут волна шума вновь навалилась на нас, вместе с перегрузкой, которая с каждой секундой росла. Мы стартовали. Я и раньше летал на кораблях, но мне все равно непривычно то чувство, когда ты вдруг начинаешь весить около тонны. По крайней мере, так кажется. Но с этим приходится мириться. Двадцать пятый век, а одни нервы. Ученые давно бились над средством контроля гравитации, но оно успешно сопротивлялось их попыткам. И нам приходиться летать с псевдогравитацией. Как шутили мы в детстве насчет этого: привет Циолковскому из двадцать пятого века. Спустя несколько минут перегрузки ослабли, и наступила невесомость. После пятикратных перегрузок невесомость кажется пьянящим наркотиком. Но это только на миг. Потом это просто невесомость. Так и хотелось расстегнуть ремни и воспарить, как птица. Но ремни были так хитро устроены, что не расстегнуться, пока с мостика не отдадут команду. Красный свет ламп сменился обычным дневным. Каюта сразу же преобразилась. Диван приобрел свой естественный красный цвет, столик стал белоснежно белым, а кровати желтыми. И только синий самовар так и остался синим. Нас потянуло к полу. Но не к тому полу, на котором мы стартовали. А к тому, на котором стояла вся мебель. Еще появилось чувство движения. Будто тебя раскатывают на огромной карусели. Значит, команда корабля включила корабельные моторы для создания псевдогравитации. Это должно облегчить полет. Особенно тем, кто страдает морской болезнью. Однако для таких людей переход из невесомости к «раскручиванию» более неприятен. Что и доказал оператор. Он слишком быстро позеленел, и все время смотрел на дверь уборной. Я же боялся сейчас только одного – чтобы он успел! Наконец замки на ремнях щелкнули, и ремни стали свободными. Оператор сразу кинулся в уборную, закрывая рукой рот. Бедняга! — Внимание, — раздался голос капитана. — Мы вышли на расчетную скорость и орбиту. Встреча с флотом Терраформеров через два часа. Сейчас мы открываем иллюминаторы. Стена, противоположная той, на которой были противоперегрузочные кресла, разъехалась. Хотя там никакого иллюминатора не было. Это всего лишь экран. Створки на корпусе корабля открыли камеры. Потому, даже несмотря на вращение внутренних помещений, картинка оставалась неподвижной. Посмотреть было на что. Под нами плыла зеленовато-голубая Венера. Сейчас корабль двигался вертикально, но даже так можно было рассмотреть моря, один единственный океан, местами зеленую поверхность. И несколько полосок дыма от стартующих кораблей. Трудно эвакуировать все полутора миллионное население сразу. Эти планетолеты, наверное, из южных городов. В экваториальной части жизнь пока еще невозможна. Температура шестьдесят девять градусов. В тени! Вот и селятся почти у полюсов. Я сел в кресло и расслабился. Мне сейчас просто не хотелось о чем-либо думать. Слишком много событий за какой-то час… или два? Неважно. Сейчас, когда пол и стены приняли нормальное положение, каюта выглядела уютной. Не хоромы, конечно, но на две недели ее хватит с лихвой. Единственное, что выбивало из колеи – это самовар. Я знаю, что для разнообразия в каюты вносят элементы дизайна, но такой! Они бы еще розовый чайник притащили! В дверь постучали. — Леон, смотри какую прелесть я нашла у себя в каюте! – В дверь вошла Янина. В руках у нее был розовый чайник. — З-здрасте, – только и смог выдавить я. — Здравствуйте, а где Леон? — Оператор? – спросил я. Янина кивнула. Я молча указал ей на дверь уборной. — Понятно. А Вы вместе с ним в одной каюте? – я так же молча кивнул. Розовый чайник стоял перед глазами. Найти бы того дизайнера!.. — Извините, — сказала Янина, — а как вас зовут? Я не сразу сообразил, что вопрос адресован мне. — Простите, что? — Как вас зовут? — Эдуард. — Приятно познакомиться. Янина, — она протянула мне руку для рукопожатия. Я всегда рукопожатие считал чисто мужским способом приветствия, но отказаться от него в данной ситуации было бы как минимум глупо. Из уборной наконец появился зеленый Леон. Он кивнул Янине и бухнулся в свободное кресло, всем своим видом показывая, что вероятно умрет раньше, чем долетит до Земли. Янина рассмеялась, глядя на него — Леон лежал без движения, раскинув руки и ноги, как парашютист и скорчил такую мину, что без смеха смотреть на нее нельзя. Я тоже захихикал. — Приятно познакомиться, Леон, — сказал я ему, и мы с Яниной рассмеялись. Через два часа, как по графику, мы приблизились к флоту Терраформеров. Я смотрел на детища человеческой мысли. Терраформеров было сотни. Многие из них были построены на лунных верфях из местного сырья. Другие — на земных орбитальных верфях. Огромные многокилометровые корабли, сделанные, казалось, из разного металлического мусора, вроде железнодорожных рельс, цистерн, решеток, труб и всякого другого похожего хлама, все же имели свою красоту. Тем более, что каждая “решетка” была поглотительным фильтром, в “цистернах” и “трубах” находилось фильтрующее вещество, а в “рельсах” – тысячи километров проводов, кабелей и того, что позволяло работать этим Коллосам. В хвосте корабля было огромных размеров зеркало. Именно благодаря ему шло первичное охлаждение атмосферы, как с Венерой, или нагрев, как с Марсом. Сейчас оно должно было защищать пассажирские корабли от возможного удара гипервспышки. Теоретически защищать. А практически никто не знал, сможет ли это зеркало отразить солнечную плазму, или оно расплавиться под её жаром. Если этот исполин сядет на планету, то даже самым мощным двигателям его не поднять снова в космос. Но зато он очищает атмосферу, насыщает её газами и служит первое время жилищем для ученых-планетологов. Но что самое интересное, что по крайней мере три четверти этих исполинов управляются дистанционно. Они беспилотные. Управление ведется с других кораблей, поменьше. Вон один такой проплывает в иллюминаторе. От других его отличает белая окраска корпуса и множество антенн и тарелок. Есть еще и корабли особого назначения, которые летают в сверхдальние рейсы в пояс Койпера или облако Оорта за кометами, но их здесь, к сожалению, нет. Я в своей жизни вообще не видел эти, можно сказать, звездолеты, хотя и работаю на лунной верфи. После нескольких маневров наш корабль занял свое место в строю около одного из терраформеров. Было видно, как свои места заняли еще несколько транспортных кораблей. И тут же раздался голос капитана. — Внимание! Всем пассажирам и членам экипажа срочно занять ваши стартовые кресла. Мы готовимся к разгону. Разгон через… Янина ушла к себе. Мы с Леоном заняли свои кресла и пристегнулись. Хотя это было чистой формальностью. С центробежной силой основных пассажирских отсеков, перегрузки почти не ощущались. Однако при отказе псевдогравитации перегрузка в лучшем для человека случае, могла переломать кости. Про худший случай думать не будем. Так что формальность полезная. Спустя два часа ремни на наших креслах расстегнулись. Бедный Леон снова умчался в уборную. А мы с Яниной, снова заглянувшей к нам в каюту, решили выпить чаю. Из розового чайника. Самовар, как выяснилось при близком осмотре, оказался «классическим», то есть топящийся щепками. А такую роскошь нам на корабле позволить не могли. К счастью чайник Янины оказался электрическим. Вот только воду нужно набирать в ванной. А ванная и уборная объединены и заняты Леоном на неопределенный срок. За водой пришлось идти Янине в свою каюту. Полет обещал быть приятным. На двенадцатые сутки полета мы начали торможение. До Земли оставалось каких-то два дня пути. Несколько раз приходила стюардесса с вопросом, нужно ли нам что-нибудь. Фильмы по телевизору надоели, и мы, чтобы скоротать время играли в самую банальную карточную игру — подкидного дурака. Я говорил, что я везучий? Забудьте! Я уже в четыре раза оставался в дураках. Ну не шла карта, хоть в иллюминатор выпрыгни! А вот Янине наоборот везло. За пять игр, она ни разу не проиграла. В отличие от меня с Леоном. Он проиграл только один раз и на мой четвертый проигрыш с удовольствием повесил мне погоны. Шла уже шестая партия. Пока мне везло. Карта пошла отличная. Есть вероятность оставить в дураках Леона. Но партию мы так и не доиграли. Вой сирен заставил нас всех вздрогнуть. Я даже умудрился еще и слюной поперхнуться. - Внимание, говорит капитан корабля! Только что была обнаружен выброс плазмы, которая движется в нашу сторону. Время до контакта – двадцать семь минут. Всем немедленно занять свои противоперегрузочные кресла. Повторяю… Повторения не требовалось. Мы с Леоном кинулись к своим стартовым креслам, Янина убежала в свою каюту. Пристегиваясь, я понимал, если Терраформеры нас не смогут прикрыть, то даже кресла не помогут. Либо мы зажаримся, либо умрем от дозы излучения. Однако психологически и такая защита несколько успокаивала. Нужно хотя бы надеяться выжить. Спустя пятнадцать минут створки иллюминатора закрылись. Свет сменился на красный. Весь корабль замер в ожидании. И не только наш. На всех кораблях сейчас тоже самое. Все тихо. Даже не было слышно ни чужого, ни даже своего дыхания. Внутри все похолодело. Как я уже говорил однажды: ожидание – вещь неприятная, а ожидание смерти – вещь еще более неприятная. Но что поделать, когда Смерть решает напасть внезапно. Без какого-либо предупреждения. Но даже в таких случаях можно выжить. Либо паромщик на реке Стикс будет перевозить очень большую группу людей. Помещение наполнилось громким гудящим звуком от которого заложило уши. В каюте сразу стало жарко. Начали потрескивать стены. Что-то не выдержало и загрохотало. Наверное декоративный самовар слетел со своего места. Экран, исполнявший роль иллюминатора, покрылся мелкими трещинами. Я ждал, что же будет дальше. А затем все стихло. Лишь было слышно, как негромко потрескивают стены. Кораблю, даже несмотря на прикрытие, тоже досталась своя порция чужого жара. — Говорит Капитан – раздался голос по корабельной трансляции – Поток плазмы прошел мимо нас. С кораблем все в порядке. Если кому-нибудь нужна медицинская или иная помощь, обращайтесь по связи с персоналом вашей палубы. Раздался щелчок, но голос Капитана продолжал звучать. — Первый помощник, доложите о состоянии корабля. — Состояние корабля удовлетворительное, — начал отчет первый помощник таким спокойным голосом, будто сейчас просто переключились ступени ракет, — Герметизация не нарушена. Двигатели в норме. Генераторы энергии работают в штатном режиме. — Что на радарах? Есть ли потери среди других кораблей? — Плазмой уничтожен один Терраформер – Автоматик. — Прикрываемые корабли? — Скорее всего, так же. Попытка выйти на связь ничего не дает. Либо повреждены генераторы, либо корабли уничтожены. Спасательные боты с других кораблей уже направлены в тот сектор. — Сколько кораблей было в прикрытии? — Не менее пятидесяти. Точная цифра уточняется. — Дай Бог, они уцелели. Потерять за минуту несколько тысяч человек… — Капитан! – раздался другой голос. – Микрофон… Следующее слово Капитана обычно не пишут в книгах. Трансляция прекратилась. Мы сидели молча. Пятьдесят кораблей. В каждом корабле примерно по сотне человек. Только что, возможно, погибли около пяти тысяч человек. Это женщины, дети, старики… Экран зажегся, даже несмотря на трещины. Он был повернут к остальному флоту. Замки на ремнях наконец-то расстегнулись, и я подошел к иллюминатору. Вон тот Терраформер. Его обшивку закоптило, во многих местах расплавило и даже кое-где в ней виднелись хвосты прикрываемых пассажирских кораблей. Это совсем рядом. Теперь этот остов летел параллельным курсом, едва заметно уходя вперед. К нему уже летели какие-то инженерные корабли, чтобы отбуксировать его подальше от флота. Но где же остальные прикрываемые им планетолеты? Видно было от силы с десяток. Куда делись остальные? Я глянул на хвост остова и заметил, что зеркала на нем нет. Только кое-где остались его оплавленные остатки. — Они испарились, — сказал Леон. — Они просто испарились. Мгновенно. Такая же догадка посетила и меня, когда я глянул на зеркало. Его может расплавить только адское пламя. Но если оно растаяло, то обшивка пассажирских кораблей просто испарилась. Люди внутри даже понять ничего не успели. Прав Леон. Они умерли мгновенно. Но если вспышка расплавила зеркало, то почему мы до сих пор живы? Я посмотрел другой Терраформер. Его зеркало оплавилось, но не разбилось. Значит, на зеркало погибшего Терраформера что-то врезалось. А что может врезаться в зеркало, когда корабль летит почти в сердце флота? Может какой-нибудь корабль вышел из-под щита и был задет вспышкой? Или он маневрировал, но не смог увернуться от зеркала? Догадок куча. Может вспышка отразилась от другого Терраформера и расплавила зеркало с внутренней стороны? Версий — много. Ответа – пока нет. В каюту вошла Янина. Молча подошла ко мне, стала рядом глядя на экран. Не спуская глаз она, также как и я, наблюдала, как огромный остов Терраформера начал медленно отдаляться. Леон сидел за нами в кресле подавленный. Его тоже потрясла эта катастрофа. Солнце взяло свою жертву. И теперь её не вернуть. Четырнадцатые сутки полета. Вот-вот должна показаться Земля. Карты надоели, и мы, чтобы скоротать последние часы полета, решили посмотреть телевизор. Но он ничего не показывал. Скорее всего, от недавней вспышки, у нас расплавилась приемная антенна. И телевизор был забыт. Леон только что вернулся из бара и принес себе и мне пива, а Янине белого вина. Все безалкогольные. Хотя трудно представить белое вино без алкоголя. Но тем не менее ученые нашли способ сделать такое вино. При этом его вкус и густота сохранялись. Стюардесса принесла несколько блюд, и мы накрыли небольшой стол. — Ну, — сказал Леон, поднимая свою пивную кружку, — за то, что мы отлично долетели. Но давайте вспомним тех, кому не ступать больше по земле. Не чокаясь. Мы выпили. Леон хорошо был осведомлен о русских застольных традициях. Даже несмотря, что он поляк. По корабельному времени было около двух часов, когда раздался голос капитана, информирующий о том, что мы приближаемся к Земле. Сейчас все камеры иллюминаторов будут направлены вперед корабля, а по приближении к Земле, будет вестись трансляция с носовой камеры. До земли оставалось всего несколько часов полета. — За Землю, — сказал я тост. Мы чокнулись и снова выпили. Сейчас самое оно. Мы добрались до Колыбели. До человеческой колыбели. Скоро мы ступим на твердую землю. Скоро мы услышим шелест листьев и пение птиц. Скоро мы вдохнем запах цветов. Скоро… Я подошел к экрану. Он уже транслировал изображение с носовой камеры корабля. Вон маленькая точка Луны. А вон, полуприкрытая зеркалом одного из Терраформеров, точка чуть побольше. Земля. Правда, свет тусклый, но это, скорее всего, от вспышки. Ничего, скоро увидим во всей красе бело-голубую красавицу! Земля была красной. В первую секунду я подумал, что это барахлит экран. Но корабль приближался, Земля увеличивалась и я понял, что это не технические неполадки. И не обман зрения. Земля горела! Горело все. Даже на полюсах, где теоретически нечему гореть, и там бушевало пламя. Видимо плазма вспышки прошла рядом с планетой. Этого хватило, чтобы поднять температуру до критической. Утешало только одно, прямого попадания не было, либо терраформеры прикрыли планету. И атмосфера сохранилась. — Неужели всё? Неужели все погибли? – голос Янины дрожал. — Не знаю... Они были предупреждены. Есть подземные убежища. Большая часть должна спастись. — Но ведь Земля уничтожена. Там нельзя жить! Я промолчал. А что тут скажешь. Была колыбель, и нету. За минуты. Теперь все придется делать заново. Не только Венеру и Марс преобразовывать, но и Землю восстанавливать. Чтобы она стала такой, какой мы ее все знаем и любим. Придется попотеть, конечно, но не в первой. И это сделаем! Чтобы какая-то жара уничтожила Человечество – да никогда! Слаба она для этого! Я смотрел на выжженную Землю, пока она не скрылась из виду за краем экрана-иллюминатра. Корабль разворачивался. Теперь было только одно. Лететь с зонтиком под солнцем на Планету Бурь, которая пока еще непригодна для жизни полностью. Но люди это устранят. Скоро Венера станет таким же цветущим космическим Оазисом, каким была Земля. А потом в такие же оазисы превратят Землю и Марс. Люди вернуться в свою разрушенную колыбель. Обязательно вернутся! И никакая жара нам не помешает. Даже чужая! |
|||||
 |
 |
 |
|
|
Дизайн Elite Games V5 beta.18 EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010 |
|
